11 февраля — 135 лет со дня рождения писателя и литературоведа Сигизмунда Кржижановского (1887–1950)

Русский писатель польского происхождения Сигизмунд Доминикович Кржижановский родился в Киеве. Окончил юридический факультет Киевского университета, был помощником присяжного поверенного при окружном суде, но «волной революции смыло весь старый государственный строй, а с ним и законы», и Сигизмунд оставил юридическую практику.

В 1918 году часовой Кржижановский вместо того, чтобы нести караул, ходил, отложив винтовку, и декламировал Вергилия на латыни. На этом его поймал комиссар Красной армии писатель Сергей Мстиславский, но вместо выговора решил познакомиться с образованным солдатом. Знакомство переросло в дружбу, которая продлилась больше двух десятилетий.

В 1919 году в журнале «Зори» появился первый рассказ Кржижановского «Якоби и „Якобы“». К этому времени его автор был популярным в Киеве лектором, выступал в театре и консерваториях. Он не пользовался конспектами и целыми страницами цитировал сложные трактаты по памяти. Или декламировать «Божественную комедию» в оригинале и на ходу переводить.

Затем Кржижановский переехал в Москву, где его слушали Андрей Белый, Юрий Олеша, Максимилиан Волошин. Михаил Булгаков в своём «Театральном романе» описал Сигизмунда как молодого литератора, который «с недосягаемой ловкостью писал рассказы». Но встреча писателя с широкой публикой не происходила — рассказы почти не печатали. С супругой Анной Бовшек они постоянно жили на грани бедности.

Режиссёр Александр Таиров предложил Кржижановскому сделать инсценировку романа Гилберта Честертона «Человек, который был Четвергом». Кржижановский искренне любил книгу, но любовь не сдержала фантазию писателя — на афишах писали даже не «по мотивам», а «по схеме Честертона». Но успех был впечатляющим — пьесу сыграли больше пятидесяти раз.

Очерки о столице под заголовком «Штемпель: Москва» были опубликованы в номере журнала «Россия» рядом с «Белой гвардией» Булгакова. Впечатлённый успехом редактор попросил прислать что-то ещё и получил повесть «Автобиография трупа». Её публикация откладывалась из месяца в месяц, потом журнал наполовину сократили, и для повести не осталось места. Знакомый редактор ушел с поста, а с новым отношения не сложились.

В 1920-х и 30-х годах Кржижановский написал тексты, которые стали его лучшими произведениями: повести «Клуб убийц Букв» и «Воспоминания о будущем», новеллы «Квадратурин», «Собиратель щелей» и др. Но рукописи одна за другой возвращались обратно. Повесть «Возвращение Мюнхаузена», в которой разменявший третью сотню лет барон посещает СССР, получила такой отзыв: «Замысел явно не удался автору. Пытаясь иронически отнестись к обывательской клевете на СССР, он сам впал в этот тон.

Всего лучше воздержаться от издания».
Мстиславский, который помогал Кржижановскому еще в Киеве, позвал его на работу в Большую советскую энциклопедию. Писатель стал контрольным редактором отдела литературы, искусства и языков. Однажды ему предложили написать вступительный очерк к первому тому собрания сочинений Шекспира — и Кржижановский стал шекспироведом. При работе над своими переводами с ним консультировался Борис Пастернак.

В 1939 году Сигизмунд Доминикович был принят в ряды членов Союза писателей. Но всё это никак не изменило его положение на карте литературы.

С горькой иронией он говорил, что «известен своей неизвестностью». Но ему не пришлось эмигрировать, как Замятину, он не окончил жизнь на расстрельном полигоне, как Пильняк. Один рассказ, который считался утраченным, поступил в архив писателя только в 2012 году. Его нашли среди материалов дела поэта Николая Клюева, который был арестован в 1934-м и через три года расстрелян. Скорее всего, только неизвестность спасла Кржижановского от повторения его судьбы.

Основы сюжетов Кржижановский брал из обыденности, а не высокого полёта ума. Одна из линий повести «Клуб убийц Букв» — антиутопия об обществе, использующем биороботов. Они направляются единой волей, не знают сомнений. Чем не образ трудовых армий, воспетых советской пропагандой? В новелле «Жёлтый уголь», написанной по мотивам экономического кризиса 1930-х годов, главным источником энергии становится ненависть, заменив уголь, нефть и электричество. Среди его рассказов есть фантастика и психологическая драма, как новелла «В зрачке». Есть авантюрные приключения и сатира в духе Свифта и Пелевина, как «Возвращение Мюнхгаузена». Или «Итанесиэс» — ловкое жонглирование культурным и литературным багажом в духе Борхеса. А новеллы «Квадратурин» и «Тринадцатая категория рассудка» заставляют вспомнить Кафку. При этом Кржижановского нельзя назвать русским Борхесом или Кафкой. Он похож на многих, но таких, как он — нет.

Неудивительно, что он не прижился в советских издательствах. Его рассказы были из другого мира и другого времени, и никак не умещались в рамки пролеткульта.

В жизни Кржижановского было много людей, которые были его ангелами-хранителями, но первым ангелом была его жена. В свое время она работала со Станиславским и Вахтанговым, а потом стала наставницей для нескольких поколений актёров. Переводчица Наталья Семпер в воспоминаниях называла её Святой Анной.

Почти сразу же после смерти писателя Анна Бовшек начала работу над его архивом — систематизировала рукописи, вычитала и выправила тексты, подготовила хронологию и полную библиографию написанного. Кроме того, составила литературоведческие наброски для будущих исследователей. И написала воспоминания о муже «Глазами друга», которые стали главным свидетельством жизни писателя.

В 1957 году она добилась создания комиссии по наследию Кржижановского, которая подготовила два тома избранных произведений без опасных и двусмысленных текстов. И их снова не удалось издать. Рецензенты издательств уже выучили слово «кафкианский», которым клеймили рассказы, написанные до публикации текстов Франца Кафки.

Анна Бовшек не дожила до выхода первой книги супруга 18 лет. Она появилась в 1989 году и называлась «Воспоминания о будущем».