14 апреля — День хрюкочущих зелюков

Варка́лось. Хливкие шорьки́

Пырялись по наве́,

И хрюкота́ли зелюки́,

Как мюмзики в мове́.

Изначально это сочинение называлось «Англосаксонский стих» и было опубликовано в собственном рукописном журнале 23-летним автором Льюисом Кэроллом. В «научном комментарии» к стихотворению было написано: «Смысл этой древней Поэзии тёмен, и всё же он глубоко трогает сердце…» Позже четверостишие вошло в стихотворение «Бармаглот», а стихотворение «Бармаглот» — в повесть-сказку «Алиса в Зазеркалье». В повести появилось и пояснение к приведённой строфе (рассказанное одним из персонажей, Шалтаем-Болтаем):

варкалось — восемь часов вечера, когда уже пора варить ужин, но в то же время уже немножечко смеркалось;

хливкий — хлипкий и ловкий;

шорёк — помесь хорька, ящерицы и штопора;

пыряться — весело прыгать, нырять, вертеться;

нава — трава под солнечными часами (простирается немного направо, немного налево и немного назад);

хрюкотать — хрюкать и хохотать;

зелюк — зелёный индюк;

мюмзик — птица; перья у неё растрёпаны и торчат во все стороны, как веник;

мова́ — далеко от дома (Шалтай-Болтай признаётся, что сам в этом не уверен).

Стихотворение и комментарии приводятся в самом известном русском переводе Дины Орловской.

Однако главное в этой поэзии не содержание (ведь сначала был написан текст, а потом появилась трактовка), а то, что она трогает сердце, чему и свидетельствует сегодняшний праздник. Когда и где он появился, а также почему 14 апреля — неизвестно. Возможно, легенду придумают позже. Смысл праздника тоже туманен, но попытки его обретения всё же попадаются в интернете: «Весна вступила в права, растаял практически весь снег, побежали весёлые ручейки. Зиме-злодейке пришёл конец. Весна и жаркое лето — трудное и весёлое время для крестьян. Нужно успеть сделать работу в срок. Наработавшись до сине-зелёных зелюков, люди просто падали от усталости… Но крестьяне не унывали, находили место шутке и различным байкам. Юмор приходил на выручку, открывалось второе дыхание и новые силы для весенних работ» (сайт prazdniki-segodnya.ru).

Абсурдные стихи и афоризмы были всегда, но появление литературы абсурда относят к XIX веку, и основоположниками её называют Льюиса Кэролла, английского поэта Эдварда Лира, французского драматурга Альфреда Жарри, а также оказавшего влияние на многих классиков жанра Николая Васильевича Гоголя, структура ряда рассказов которого напоминает строение снов. Слово «абсурд» происходит от латинского ab surdus — «от глухого», в смысле ответ глухого. Для литературы абсурда характерно отсутствие причинно-следственных связей, гротескная демонстрация нелепости и бессмысленности жизни.

Нет писателей, связанных исключительно с литературой абсурда, но памятников жанра можно назвать не так мало. Широко известен Франц Кафка (а также народный афоризм «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью», появившийся вскоре после первых переводов австрийского классика на русский язык). Более тяжёл в чтении, но не менее прекрасен ирландец, нобелевский лауреат Сэмюэл Беккет (пьесы «В ожидании Годо» и «Эндшпиль», романы «Мёрфи», «Мерсье и Камье» и др.). Классиком жанра также был французский писатель, драматург, шансонье и джазмен Борис Виан. Шедевру другого ирландца — Флэнна О’Брайена — «Третий полицейский» при жизни отказали в публикации и в Британии, и в Америке, после чего он говорил знакомым, что потерял рукопись. Рукопись нашлась у автора после кончины и обрела посмертную славу.

В СССР к абсурду активно прибегали обэриуты (члены группы «Объединение реального искусства»), такие как Александр Введенский, Константин Вагинов, Николай Олейников и, конечно, Даниил Хармс. Объединение было запрещено, многие авторы погибли и заново открыты сначала как детские писатели, а с перестройки — и как взрослые. Выдающиеся отечественные абсурдисты следующих поколений, такие как «метафизический реалист» Юрий Мамлеев и один из первых русских писателей-блогеров Дмитрий Горчев испытали влияние Хармса.

В завершение отправимся в пятничное путешествие с хронопами и фамами, которых придумал Хулио Кортасар. К аргентинскому классику мы прибегали в последнее время неоднократно, прибежим и теперь. «Жизнь (в другом переводе — Истории) хронопов и фамов» (1962) — это по одной версии сборник рассказов, а по другой — и вовсе фантастический роман (но составленный из коротких текстов). Приведём один такой фрагмент, вполне годный для празднования этого пятничного вечера:

ПУТЕШЕСТВИЯ

Во время путешествий, когда фамам приходится заночевать в чужом городе, они поступают следующим образом. Один из фамов отправляется в гостиницу, где с превеликой осторожностью наводит справки о ценах, качестве простынь и цвете ковров. Другой спешит в комиссариат полиции и составляет акт о движимом и недвижимом имуществе всех троих, а также опись содержимого чемоданов. Третий фам отправляется прямиком в местную больницу, где заносит в блокнот расписание дежурства врачей разных специальностей.

Покончив с хлопотами, путешественники собираются на главной площади города, обмениваются наблюдениями и заходят в кафе выпить аперитиву. Но сначала они берутся за руки и водят хоровод. Этот танец известен под названием «Фамская радость».

Когда путешествовать отправляются хронопы, все отели переполнены, поезда уже ушли, дождь как из ведра, а таксисты сперва не берутся везти, а после заламывают безбожную цену. Но хронопы не унывают, так как твёрдо убеждены, что подобное происходит со всеми, и, когда наступает пора спать, говорят друг дружке: «Дивный город, ах, что за город!» Всю ночь им снится, будто в городе большой праздник и будто они приглашены. Наутро они просыпаются в прекрасном настроении, и вот таким манером хронопы и путешествуют.

Оседлые надейки довольствуются тем, что позволяют путешествовать по себе вещам и людям, напоминая статуи, на которые во что бы то ни стало надо пойти поглядеть, потому что сами-то они не придут!

Конец рассказа; перевод Павла Грушко. Со всеми остальными приключениями хронопов и фамов можно познакомиться в библиотеке av3715.ru.