…Ты спроси у моих современниц:

Каторжанок, стопятниц, пленниц,

И тебе порасскажем мы,

Как в беспамятном жили страхе,

Как растили детей для плахи,

Для застенка и для тюрьмы.

(А.А. Ахматова)

 

9 января 1974 года Лидия Корнеевна Чуковская  была исключена из Союза писателей (это решение было отменено в феврале 1989 года), на ее публикации в СССР был наложен полный запрет (до 1987 года). Ей ставили в вину публикацию книг и статей за границей, радиопередачи по «Би–Би–Си», «Голосу Америки» и «Немецкой волне», а главное – статью «Гнев народа» – в которой она открыто возмущалась организованной травлей Пастернака, Солженицына и Сахарова.

Между тем диссидентом она стала задолго до этого – еще до войны, когда написала повесть «Софья Петровна» (1939–1940) – ее она считала лучшей своей книгой. В ней Чуковская рассказала о том, как массовый сталинский террор постепенно осознается простым человеком.

То, что чувствует ее заглавная героиня, – отражение чувств самой Лидии Корнеевны, когда в 1937 году был арестован, а в 1938-м был расстрелян ее муж Чуковской – физик-теоретик Михаил Бронштейн. Годы после его ареста она провела в тюремных очередях, в попытках выяснить его судьбу. Позже она скажет: «Я хотела написать книгу об обществе, поврежденном в уме; несчастная, рехнувшаяся Софья Петровна отнюдь не лирическая героиня; для меня это обобщенный образ тех, кто всерьез верил в разумность и справедливость происходившего».

Школьную тетрадку с рукописью этой повести друзья сохранили в блокадном Ленинграде и после войны вернули Лидии Корнеевне. А после ХХ съезда, на котором был осужден культ личности Сталина, Чуковская дала перепечатать повесть на машинке. В сентябре 1962 года, в разгар хрущевской десталинизации, она предложила повесть «Софья Петровна» в издательство «Советский писатель». Рукопись была немедленно одобрена, однако уже весной 1963 года руководство издательства сообщило, что принятая к публикации повесть напечатана быть не может, поскольку страдает «идейными недостатками». В 1965 году «Софья Петровна» под другим названием («Опустелый дом») была опубликована в Париже, а через год уже под авторским названием издана в «Новом журнале» в Нью-Йорке.

В нашей стране «Софья Петровна» была официально только в 1988 году в журнале «Нева», и буквально сразу режиссер Аркадий Сиренко снял по этому произведению одноименный фильм, где заглавную роль исполнила Анна Каменкова.

Вот фабула этой повести: Софья Петровна Липатова, заведующая машбюро одного из ленинградских издательств, вдова известного врача, одна вырастила сына Николая – талантливого инженера; вдруг Николая арестовывают, приговаривают к 10 годам дальних лагерей, а Софье Петровне приходится бросить любимую работу; хлопоты о сыне ни к чему не приводят и, как она понимает в финале, ни к чему привести не могли. И параллельно автор показывает судьбы людей из ее окружения, которые тоже подверглись репрессиям.  

Софья Петровна – это собирательный образ одураченного, нравственно оскопленного человека – простого, изначально порядочного, нормального, но поставленного в нечеловеческие условия существования. Вся уязвимость, бесправность и беззащитность таких людей показана в повести с художественной силой документа.

Такие, как Софья Петровна, люди – трудолюбивые, дисциплинированные, законопослушные – всегда были опорой и основой государства. И от ощущения абсурдности и одновременно какой-то будничности всего того, что на наших глазах происходит с этой женщиной, трагичность ее судьбы неизмеримо возрастает.

Вот маленький отрывок, когда она пытается защитить свою коллегу Наташа Фроленко на собрании.

– Можно мне, – тихо попросила Софья Петровна. Она встала, потом села опять. – Я хотела всего несколько слов, насчет Фроленко… Конечно, это ужасно, ужасно, то, что она написала… но ведь у каждого в работе бывают ошибки, не правда ли? Она написала не «Красная», а «Крысная» просто потому, что в машинке – это все машинистки знают – буква «ы» находится неподалеку от буквы «а». Товарищ Тимофеев говорил, что она написала крысиная, но ведь она написала «крысная» – а это немного не то… это не имеет нехорошего смысла. Просто описка. Фроленко – высокой квалификации работник и очень старательная. Это просто случайность.

В повести зримо передан людоедский оскал сталинизма, цинично полагавшего, что самый эффективный и дешевый – это рабский труд. Сталинская система перестала затруднять себя сортировкой своих жертв на врагов, друзей или, как Софья Петровна, на покорное большинство.

Когда-то отец писательницы, поэт и литературовед Корней Чуковский, бросил шутливую и ставшую крылатой фразу: трудно войти в литературу, еще труднее в ней удержаться, самое трудное – в ней остаться. Переведенная на множество языков, «Софья Петровна» входит теперь в литературу родную, отечественную. И повесть в ней останется. Можно спорить, в каком качестве: литературного произведения или документа, – но в том, что останется, сомнений нет.