Легенды, сказки, былины – это все дошло до наших дней, по большей части потому, что кто-то когда-то успел собрать эти крупицы истории. Записать, пока оставались живы люди и были слышны песни и предания. Что двигало такими людьми? Возможно, любовь к истории или к малой родине.

В 1900 году ученый-этнограф, фольклорист, просветитель, педагог Николай Евгеньевич Ончуков по заданию Русского географического общества совершил этнографическую экспедицию на реке Вишера на севере Пермской губернии.

Вместе с ним путешествовали вольнослушатель Художественного училища при Академии художеств Беркутов и фотограф из Чердыни Юхнев. Эта поездка заняла около двух месяцев. И за этот срок, передвигаясь пешком, на лодках, лошадях, Ончуков искал этнографические материалы. Собиранием фольклора он практически не занимался, лишь однажды записал несколько фольклорных текстов: «Мы прожили в Сыпучих два дня – художник писал этюды, а я записывал песни».

На Вишере Николая Евгеньевича заинтересовали памятники вогулов (народа угро-финского племени). Он расспрашивал жителей о местах, где они сохранились, «…смотрел так называемый «Полюд-камень», пытаясь найти пещеру, где совершались культовые обряды. В районе горной Вишеры ему удалось узнать историю «Писаного камня», по преданию стоявший на границе между владениями русских и вогулов.

Ончуков привел координаты Писаного камня, сообщил о его размерах, надписях и рисунках на нем, а также записал легенды, связанные с этим местом. Из Чердыни он переехал в деревню Усть-Улс, которая заинтересовала его главным образом тем, что жители ее были «обрусевшими вогулами». Он подробно зафиксировал детали их быта и образа жизни, занятия, религию, провел лингвистические исследования, указав, что они не знали уже никакого языка, кроме русского, «у них русская одежда, все они православные, одни с русскими интересы…»

Наблюдения ученого ценны также тем, что показывают, как изменился уклад жизни населения «обрусевших вогулов», что сохранилось, а что исчезло вместе с развитием промышленности в этом «вишерском Париже», как он называл Усть-Улс.

В путевых очерках Николая Евгеньевича много ярких и интересных моментов: он писал об эксплуатации вогулов при постройке завода Кутима, об использовании детей в качестве «гонщиков» лошадей на заводе: «Незавидно и положение гонщиков, маленьких мальчишек, все время сидящих на лошадях и их понукающих. Гонщики весь день торчат в седле и орут, чтобы лошади шли, мокнут под дождем, простужаются, переходя броды реки и иногда даже тонут, а когда придет холодная вишерская ночь, им не находится места в теплых “пыжах” паузок и они зачастую спят вокруг костра на сырой земле…»

Однако главное для Ончукова – этнографические исследования, поэтому он записывает рассказ старика вогула о последнем вогульском князе, после убийства которого вогулы «…подошли под русского царя»; посещает пещеру в районе завода, рассказывает об археологических раскопках, производившихся в этой пещере.

С 1900 по 1908 год Николай Ончуков объехал весь север России и часть Пермской губернии. По результатам исследований он напечатал ряд статей и выпустил книги – «Печорские былины» (1904), «Северные сказки» (1908), «Северные народные драмы» (1911). «Печорские былины» были отмечены малой золотой медалью Императорского русского географического общества, «Северные сказки» – большой золотой медалью.

В 1908 году Ончуков возвратился из Санкт-Петербурга в Сарапул. С 1909 по 1917 год он издавал и редактировал ежедневную общественно-политическую и литературную газету «Прикамская жизнь». Он также был одним из основателей музея города, а также принимал участие в издании «Известий Сарапульского земского музея». На базе музея было создано Общество изучения Прикамского края.

Весной 1920 года Николай Евгеньевич как фельдшер был мобилизован в Забайкалье на борьбу с тифом. Затем он становится преподавателем Иркутского университета, а с 1922 года – Пермского университета. С переездом в Петроград снова обращается к научно-исследовательской работе в области языка, этнографии и фольклора. Затем трудится доцентом на кафедре этнографии Ленинградского университета.

Но, как многим, и ему не удалось избежать сталинских репрессий. В 1935 году Николай Евгеньевич  «как социально опасный элемент» был выслан из Ленинграда вместе с женой, ботаником-флористом Анной Булавкиной, в Пензу с запретом жить в столице и 15 областях страны. Уже в Пензе 5 октября 1939 года он снова был арестован по доносу, впоследствии осужден на 10 лет лишения свободы. Отбывал наказание в 10 км от Пензы в ИТК № 1 НКВД. В марте 1942 года Николай Евгеньевич Ончуков скончался и был похоронен в безымянной могиле около поселка Ахуны.