6 апреля – 180 лет со дня рождения поэта Ивана Сурикова (1841–1881)

Наверное, нет человека, который не знал бы задушевную русскую песню о тоскующей по дубу тонкой рябине:
Что стоишь качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь
До самого тына?
Песня трогает до глубины души. Многие уверены, что это русское народное творчество. Но у текста этого шедевра есть автор. Поэт-самоучка Иван Суриков. Другая широко известная песня «Степь да степь», которую многие также считают русской народной, является переработкой стихотворения Сурикова «В степи».

Как же появился в России столь необычный поэт, писавший так, словно в душу народную глядел? Обстоятельства судьбы Ивана Захаровича Сурикова были очень не просты.

Он родился 6 апреля 1841 года в деревне Новоселово Ярославской губернии в простой крестьянской семье.

Уж кто-кто, а Иван Суриков был точно, как говорится, родом из детства. Его самые светлые воспоминания связаны именно с детством и с природой его малой Родины:

Едешь, едешь – степь да небо,
Точно нет им края,
И стоит вверху, над степью,
Тишина немая.

Нестерпимою жарою
Воздух так и пышет;
Как шумит трава густая,
Только ухо слышит.
Наверное, только в детстве он был по-настоящему счастлив. В широко известном его стихотворении «Детство» Иван Суриков нарисовал яркую картину тех чудных дней:

Вот моя деревня:
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;

Вот свернулись санки,
И я на бок – хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.

Далее в стихотворении описывается, как, нагулявшись, накатавшись на морозе, он приходил в избу, залезал на печку и слушал бабушкины сказки, а потом ночью ему снилось, будто он сам и есть Иван-царевич и ловит огненную сияющую жар-птицу.

Но вскоре все изменилось. Отец мальчика работал по оброку в Москве. Дела, видимо, шли успешно, поскольку в конце 1840-х годов Захар Андреевич приобрел собственную лавку в районе Спасской Заставы, куда вскоре перевез семейство.
Ваня стал помогать в овощной лавке отцу. Параллельно его отправили учиться грамоте у двух сестер-богомолок из разорившейся купеческой семьи. Они учили его читать по житиям святых.

Вскоре одна из сестер стала давать мальчику читать тексты романсов Мерзлякова и Цыганова, а также басни Дмитриева. Как вспоминал впоследствии Суриков, за чтением этих стихотворений он впервые сам почувствовал смутное влечение к поэзии.

Дело отца разрасталось: он открыл новую лавку на Бронной улице, арендовав помещение в доме «статского генерала» Николая Любникова, занимавшего «видный пост у московского военного генерал-губернатора». Торговлю на Бронной отец поручил Ивану. Здесь начинающий поэт чувствовал себя свободно, сам распоряжался своим временем, много писал. К тому же две дочери генерала, сестры Любниковы, взялись помогать талантливому самородку, используя свои связи. Вскоре одна из сестер познакомила Ивана с поэтом и писателем Алексеем Плещеевым. Впоследствии именно Плещеев помог устроить публикацию первого стихотворения Сурикова в журнале «Развлечение», а затем еще в таких изданиях, как «Воскресный досуг», «Иллюстрированная газета», «Дело», «Отечественные записки».

Но до этого пришлось пережить немало печальных событий. Отец разорился, запил, вернулся в деревню. Иван с мамой остались в Москве у брата отца, тоже имевшего свою лавку. Тот постоянно попрекал родственников куском хлеба.
Вообще молодость и зрелая жизнь Ивана Сурикова были связаны с постоянной нищетой. С горестью потерь. Умерла сестра, потом горячо любимая мать.

И даже когда в 1860 году Иван Захарович женился на прекрасной образованной девушке Марии Ермаковой, которая стала ему верной и замечательной женой, в его стихах сквозит печаль:
Но боюся тебя Я,
мой друг, полюбить,
Чтобы скорби моей
Мне к тебе не привить,
Чтобы горем моим
Мне тебя не убить.

Вот такая любовная лирика…

Женившись, Иван Захарович пытается найти себе работу, зажить своим домом. Н у него нет ни образования, ни профессии. Он умеет только торговать и писать стихи. В те годы он находится на гране отчаяния, пишет:
Ах, нужда ли ты, нужда,
Сирота забытая!
Ходишь ты без зипуна,
День-деньской несытая.

В конце концов Иван возвращается к отцу, который женился вторым браком и снова наладил торговлю, на этот раз железом и углем. Иван начинает ему помогать, хотя у него больные легкие, и дышать угольной пылью для него крайне опасно. Но как жить иначе?
Между тем поэзию Суриков не оставлял. Он постоянно работал над словом, опираясь на доступные ему книги и советы немногих сочувствовавших ему литераторов.

В 1871 году у Сурикова выходит первый собственный поэтический сборник. В 1875 и 1877 годах еще два. Тогда же его избирают членом московского Общества любителей российской словесности. При этом Суриков все время ощущал себя именно крестьянином. Свои стихи нередко подписывал «крестьянин Иван Суриков».

Многие литературоведы говорят об уникальном фольклорном сознании этого поэта. Его стихи как будто бы не индивидуальны, а выражают душу народа. В них доминирует не отпечаток личности поэта, а «голос народа». Может, поэтому многие его произведения так легко превращались в народные песни? Они выходили из фольклорного сознания поэта, подхватывались фольклорным сознанием уже народа и дальше шлифовались им. В этом-то даре – образно говоря, «петь голосом народа» – и состоит уникальность таланта Сурикова, выкованного его необычной жизнью.
Кстати, не только широко известные, но и многие другие его стихи часто воспринимаются именно как тексты народных песен. Грустные, печальные, они при этом очень душевные и невероятно образные.

Кстати, для Сурикова стих – это почти всегда песня. Дух, ритм – песенный. Да он и не читал свои стихи, а всегда пел их. А если даже сначала и записывал на бумаге, то потом все равно «проверял пением». Не случайно, на стихи Ивана Захаровича Сурикова писали музыку такие знаменитые композиторы, как Петр Ильич Чайковский, Александр Порфирьевич Бородин, Николай Андреевич Римский-Корсаков, Александр Сергеевич Даргомыжский.

Интересно, что в 1872 году Суриков становится инициатором издания сборника «Рассвет», в котором были собраны произведения литераторов-самоучек, прежде всего крестьян. Так Иван Захарович стремился помочь таким же талантам из народа, как он сам. Все эти литераторы считали Ивана Сурикова своим учителем. И позже из его последователей и подражателей в русской поэзии XIX века даже сформировалась «суриковская школа». В широком смысле ее можно охарактеризовать как поэзию сочувствия и сострадания простому человеку.

Если возвратиться к биографии поэта, то торговля железом и углем не прошла бесследно для его легких. Туберкулез прогрессировал, и поэт умер в 1880 году, не дожив до 40 лет.

О феномене уникального дарования Ивана Сурикова литературоведы будут еще продолжать размышлять, пытаясь определить его место в литературе и понять, как такой талант мог сформироваться без всякой профессиональной огранки. Но творения этого поэта, известные каждому русскому человеку, уже стали поистине бессмертными.