Хроника распада и гибели русской дворянской семьи: роман Михаила Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»

Сегодня наш разговор пойдет о романе Михаила Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» (1880) – о вырождении, одиночестве и психологическом насилии, а точнее, об угасании и смерти зажиточного дворянского рода в лице властной помещицы Арины Петровны Головлевой, ее мужа, детей и внуков. Современники увидели в «Господах Головлевых» беспощадное описание России накануне и после отмены крепостного права. Сегодня же мы можем прочитать эту книгу как яркое изображение дисфункциональной семьи, токсичных отношений и депрессии.

Обложка книги

 

Какова история публикации этого произведения

Впервые главные герои будущей книги Салтыкова-Щедрина появились в рассказе «Семейный суд», опубликованном в цикле сатирических очерков «Благонамеренные речи». Публикация получили доброжелательные отклики; так, Иван Тургенев отозвался на него письмом, в котором отметил точность нарисованных образов и поинтересовался, отчего бы автору не продолжить развитие темы: «Она так хороша, что невольно рождает мысль, отчего Салтыков вместо очерков не напишет крупного романа? <…> “Семейный суд” мне очень понравился, и я с нетерпением ожидаю продолжения – описания подвигов “Иудушки”».

Рекомендация Тургенева была услышана: в декабрьском номере «Отечественных записок» (1875) печатается следующий рассказ о жизни Головлевых «По-родственному», а через три месяца там же публикуются «Семейные итоги». К весне 1876 года становится понятно, что хроника жизни Головлевых приобретает черты самостоятельного произведения. Однако собирать созданные главы в отдельную книгу автор не торопится: он чувствует ее «внутреннюю незавершенность».

Историю Головлевых читали не только литераторы, но и другие представители культурной элиты. Еще после публикации «Семейных итогов» 9 апреля 1876 года коллекционер Павел Третьяков написал художнику Ивану Крамскому о Салтыкове-Щедрине: «До настоящего времени я его считал только прекрасным сатириком и, даже замечая повторение одного и того же, некоторое время не все читал даже, теперь же после таких типов, как Иудушка и маменька, да и вообще – мастерского рассказа, я его ужасно высоко ставлю и вперед не пропущу ни одной статьи его». 

 

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826–1889)

Лишь в 1880 году, после написания финального эпизода, повествующего о смерти Порфирия Владимировича, Салтыков-Щедрин решил полностью опубликовать роман «Господа Головлевы» (ранее объявленное название «Эпизоды из жизни одного семейства» было отклонено автором). Он вышел в издательстве Александра Суворина.

Готовя рассказы к объединению в книгу, Салтыков-Щедрин отредактировал некоторые из них и произвел замены в названиях отдельных глав; очерк «Выморочный» был основательно переработан.

Через три года автор подготовил вторую редакцию романа – с небольшими изменениями в главе «По-родственному» и общей стилистической правкой; именно эту версию и воспроизводят все последующие издания «Головлевых».

Выход романа отдельной книгой вызвал поток рецензий, авторы которых отмечали достойную работу писателя: «Вся читающая Россия с глубоким интересом прочла это выходящее из ряду вон по своим достоинствам сочинение Щедрина». Газеты и журналы 1880-х годов, анализируя роман, давали характеристики персонажам. Так, автор «Современных известий» назвал Арину Петровну и Иудушку «замечательными типами», которые Салтыков-Щедрин разработал «до малейших деталей». В аналитических разборах звучали мысли о том, что Порфирий Владимирович должен был «прийти к тяжелому сознанию, покаравшему его».

В нашей литературе, в среде вполне русских культурных типов, каковы Чичиков, Ноздрев, Собакевич, Коробочка, Простаков, Плюшкин и пр., недоставало только этого самого Иудушки, и г. Щедрин вполне удачно восполнил этот важный пробел.

Сам Салтыков-Щедрин называл «Господ Головлевых» «общественным романом». Это жанровое определение можно трактовать двояко. С одной стороны, оно предполагает внимание к актуальным социальным проблемам и обличение современного писателю общества: «На принцип семейственности написаны мною «Головлевы», – объяснял Салтыков-Щедрин адвокату и публицисту Евгению Утину ⁠  2 января 1881 года. С другой – эта форма позволяет писателю соединить беллетристику и публицистику, напряженный сюжет и дидактические отступления, психологизм и проповедь. 

 

Титульный лист первого издания романа. 1880 год

Как кратко можно пересказать роман

В книге описывается жизнь нескольких поколений Головлевской семьи. Владелица обширного имения Арина Петровна Головлева узнала, что московский дом старшего сына Степана продан за долги на аукционе. Это известие возмутило барыню; чтобы решить судьбу непутевого отпрыска, Арина Петровна решила собрать семейный совет с участием младших сыновей, которым было приказано немедленно прибыть в Головлево.

На совете, напоминающем суд, Арина Петровна сообщила, что намерена отдать Степану вологодскую деревеньку. Однако после речей Порфирия Владимировича по прозвищу Иудушка о том, что деревня будет промотана, барыня отменила собственный вердикт и оставила Степана в головлевской усадьбе.

Старшему сыну была выделена холодная контора, в которой он безвылазно сидел. Вся его одежда состояла из отцовских заношенных туфель и его же старого халата; заботы матери сводились к тому, чтобы «постылый не умер с голоду». В один из дней Степан исчез. Беглеца нашли в полубесчувственном состоянии, вернули домой. С этого момента он начал угасать и зимой скончался.

Прошло десять лет. Некогда властная и самоуверенная Арина Петровна превратилась в приживалку в доме младшего сына. Муж ее умер; имение барыня разделила, оставив Порфирию лучшую часть, а Павлу – ту, что похуже. Павел Владимирович, приняв у себя в Дубровине мать вместе с сиротами-племянницами – Аннинькой и Любинькой, поставил условие: на его половину не ходить, в хозяйственные дела (которыми заправляла ключница Улита) не вмешиваться. Сам же Павел из-за склонности к выпивке скоро занемог. Узнав, что дни брата сочтены, в Дубровино немедленно выехал Порфирий Владимирович с сыновьями. Во время последнего разговора с Иудушкой умирающий Павел напомнил, что брат пустил мать по миру, назвал его кровопийцей и прогнал.

 

Иллюстрация «Кукрыниксов» – творческого коллектив советских художников-графиков и живописцев. 1939 год

После смерти Павла Иудушка стал владельцем дубровинского имения. Не желая оставаться рядом со средним сыном, Арина Петровна вместе с внучками перебралась в их деревню Погорелку. Вскоре Аннинька и Любинька объявили, что не хотят жить в сельской местности, и уехали сначала в Москву, а затем в Харьков, где «поступили на сцену в театр». От одиночества Арина Петровна стала время от времени ездить в Головлево и навещать Иудушку, который «вдруг перестал быть ненавистным».

Сам Порфирий Владимирович с годами потускнел, полинял. Его сын Владимир покончил с собой; со вторым сыном, Петром, Иудушка изредка обменивался письмами. Когда же Петр приехал в Головлево, чтобы попросить взаймы 3000 руб. (он проиграл казенные деньги), то получил отказ. Для Арины Петровны, оказавшейся свидетельницей разговора отца и сына, это событие стало потрясением – она прокляла Иудушку и через месяц умерла в Погорелке. Следом ушел из жизни Петр, не добравшийся после суда до места ссылки.

Последним убежищем Иудушки стал кабинет, откуда он выходил все реже и реже. Единственным его собеседником стала Аннинька, приехавшая после самоубийства сестры в Головлево. Они стали вместе выпивать. В одну из мартовских ночей Порфирий Владимирович покинул дом и отправился на погост, чтобы навестить могилу матери. Окоченевший труп барина нашли неподалеку от деревни, где была похоронена Арина Петровна. Аннинька умерла от горячки. Имение унаследовали дальние родственники.

 

Как обрисованы характеры членов семьи

Арина Петровна живет как будто для семьи. Однако ее заботы о близких – видимость; все устремления фактической главы семейства сосредоточены вокруг «фантастической погони за «благоприобретением». В конце жизни Арина Петровна сама приходит к пониманию, что «служила призракам» – нет у нее ни семьи, ради которой она «одних казнила, других награждала», ни собственности. При этом она выглядит в романе едва ли не единственным здравым человеком:

Всю жизнь слово «семья» не сходило у нее с языка; во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь – и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее и нет!

И у всех на лице словно застыло то выражение, с которым умирающая Арина Петровна смотрела в пространство, «словно она старалась что-то понять и не понимала».

Степан Владимирович обречен на гибель уже в момент прибытия в родительский дом: первое, что он увидел, ступив на родную землю, – это погост; в сознании персонажа проступает понимание, что «от Головлева веет смертью». Отдельных причин для гибели Степана много: это и предательство Иудушки, и жестокосердие Арины Петровны, и равнодушие брата Павла. Будучи от природы человеком одаренным, Степан имел «характер рабский, повадливый до буффонства, не знающий меры и лишенный всякой предусмотрительности». Отмечая, что старший сын семьи Головлевых «не оказывал ни малейшего позыва к труду», автор прямо указывает на господский склад жизни как «главный источник гибели Степана». Рассказывая о жизни Степана в Головлеве, Салтыков-Щедрин показывает «процесс постепенного омертвления жизни». Персонаж еще живет, но в тексте романа уже появляются элементы иного мира – так, глаза Степана в какой-то момент становятся «неподвижными», «стеклянными».

Порфирий Владимирович с первых страниц романа предстает как «Иудушка», «кровопивушка», «откровенный мальчик», любящий «приласкаться к маменьке и слегка понаушничать» – эти прозвища еще в детстве дал Порфирию его старший брат Степан. С ранних лет он научился заискивать перед матерью и влиять на ее решения. Арина Петровна с подозрением относилась к своему среднему сыну: она подозревала, что за его наигранной кротостью и лаской может скрываться расчетливая натура, – и оказалась права.

Иллюстрация «Кукрыниксов»

Очень показательно, что героя называют именно Иудушкой: Порфирий – не антигерой Нового Завета, много столетий будораживший умы писателей и художников, а всего лишь мелкий «пакостник, лгун и пустослов». Уменьшительный суффикс в его имени – это не только признак его ничтожности, но и продолжение речевой манеры этого персонажа, напоминание о нестерпимо умильном тоне, который принят у Головлевых, где подают «поросеночка», просят «овсец» и ездят на «могилку».

При раскрытии образа этого персонажа Салтыков-Щедрин, по замечанию литературоведа Дмитрия Николаева, использует «зоологические» сравнения и сопоставления. Так, навещая умирающего брата, Иудушка уподобляется пауку, который «пошел паутину ткать». Павел боится Порфирия, потому что голос его «заползал в душу, словно змей». Диагноз, поставленный автором Иудушке, литературовед Валерий Прозоров назвал «полным нравственным окостенением».

По мере развития действия Салтыков-Щедрин все реже применяет по отношению к герою слово «Иудушка»; из речи персонажа постепенно исчезают те «приторно-ласкательные обороты», которые использовались Порфирием Владимировичем в первых главах романа. Чем дальше, тем отчетливее проступает тема тотального одиночества, которое в итоге толкает героя на «сознательную смерть».

Финал романа расценивается исследователями творчества Салтыкова-Щедрина как некое загадочное действо, «не поддающееся поверхностным расшифровкам». На последних страницах автор открывает «в смрадной, гаснущей жизни Иудушки такие поступки, что резко очерченный тип стяжателя и пустослова воспринимается по-настоящему трагически».

Критики считают очень сильным с художественной точки зрения финал романа, в котором Иудушка вдруг уходит из дома метельной мартовской ночью и замерзает, не дойдя до погоста.

Павел Владимирович характеризуется автором как человек, «лишенный поступков». Он не делал ни зла, ни добра, никого не обижал и никому не помогал, огрызался против матери и одновременно боялся ее. В отличие от Иудушки, он не обладал «мастерством плетения словес»; и в устной речи, и в письмах был «краток до резкости и вдобавок ко всему косноязычен». Его существование – это грезы наяву, тот «морок, что опустился на всех» представителей семьи Головлевых.

 

Как на героев романа повлияло крепостное право и его отмена

Характер героев книги сформировала «школа крепостного права». Головлевы – в первую очередь мать семейства – привыкли властвовать, приказывать, приговаривать к наказаниям. Уже подготовка к крестьянской реформе распаляет воображение Арины Петровны: «То представится: ходит она по пустому дому, а людишки в людскую забрались и жрут!» Она осознает, что у ее тирании больше не будет юридических оснований: «Как ты им что-нибудь скажешь! теперь они вольные, на них, поди, и суда нет!» Кроме того, обнаруживается, что без помощи прислуги Головлева не сможет себя обеспечить: «Ведь мы какое воспитание-то получили? Потанцевать да попеть да гостей принять – что я без поганок-то без своих делать буду? Ни я подать, ни принять, ни сготовить для себя – ничего ведь я, мой друг, не могу!» Когда после размолвки с Порфирием Арина Петровна селится в поместье своего сына Павла на правах приживалки, «не имеющей никакого голоса в хозяйственных распоряжениях», меняется сам ее облик: «Голова ее поникла, спина сгорбилась, глаза потухли, поступь сделалась вялою, порывистость движений пропала». 

Салтыков-Щедрин уверен: крепостные отношения растлили не только господ. Рассказывая историю крестьянки Улитушки, которая стремилась выслужиться перед Головлевыми, писатель напирает на ее «холопское честолюбие»: «Всеми качествами полезной барской слуги обладала она в совершенстве: была ехидна, злоязычна и всегда готова на всякое предательство». А описывая Евпраксеюшку – экономку Порфирия, ставшую любовницей хозяина, – автор делает акцент на ее «неразвитой натуре» и «врожденной дряблости характера». Когда Евпраксеюшка поднимает бунт против Порфирия, отдавшего их сына Володеньку в воспитательный дом, Салтыков-Щедрин отмечает лишь «упорство тупоумия», стремление «досадить, изгадить жизнь». Протест героини сводится к тому, что она млеет «в чаду плотского вожделения», заглядываясь на конторщика Игната, кучера Архипушку и плотника Илюшу, – до тех пор пока Порфирий это не пресекает. 

 

Владимир Милашевский. Автолитография к роману. 1936 год

Что губит Головлевых

По ходу повествования читатель может самостоятельно составить представление о том, что привело героев к гибели. «Апатия властности», нелюбовь, жестокость, лицемерие – в книге нетрудно найти примеры, которые характеризуют эти и другие черты характера Головлевых. В последней главе романа «Расчет» автор берется рассуждать об этом лично – и приходит к довольно неожиданному выводу: всему виной «злополучный фатум».

Размышляя о том, что происходило в среде мелкопоместного дворянства до и после отмены крепостного права, писатель отмечает важность случая, счастливо сложившихся обстоятельств. Если в такой семье рождались «умницы» – способные и быстро схватывающие суть жизни дети, – у них появлялся шанс на перемену участи: хиреющий род мог превратиться в зажиточный. Зато те, кому не повезло, становились жертвами «не то невзгоды, не то порока»: поколение за поколением погрязали в праздности, неспособности к труду и пьянстве. Салтыков-Щедрин делает еще одно любопытное замечание: если бы не Арина Петровна, которая «довела уровень благосостояния семьи до высшей точки», Головлевы вымерли бы еще раньше; ее беда – в том, что она «не передала своих качеств никому из детей» и позволила опутать себя «пустословием, пустомыслием и пустоутробием». 

Это не снимает с героев ответственности за их поступки – скорее автор намекает на то, что при определенных обстоятельствах судьба могла сложиться иначе. Так в романе, который в целом построен на строгих причинно-следственных связях, появляется элемент иррациональности, что еще раз подчеркивает его двойную генеалогию: «Господа Головлевы» наследуют традиции французского натурализма и русского реализма.

 

Как автор создает беспросветную атмосферу в романе

«Господа Головлевы» особенно убедительны в том, что касается пограничных состояний человеческой психики: автор выпукло описывает одичание, утрату интереса к жизни и тягу к саморазрушению. Салтыков-Щедрин добивается этого несколькими способами. Во-первых, он часто употребляет слова «смерть», «гибель» и их производные: они встречаются в тексте по меньшей мере сто раз. Во-вторых, на близость смерти намекает сам вид поместья Головлевых (оно напоминает Степану Владимировичу гроб) и погода (в последней главе романа писатель сравнивает снежный покров с саваном – белым одеянием, которым накрывают покойников). В-третьих, в романе есть несколько пугающих галлюцинаций: «зловеще-лучезарная» бесконечная пустота, преследующая Степана Владимировича, рой теней, окружающий Павла Владимировича, серые призраки головлевского рода, которых видит Порфирий Владимирович незадолго до финала. Наконец особенно мощный эффект производит структура глав. Как правило, история разворачивается от конца к началу: самый яркий пример – «Расчет», в котором Аннинька сначала приезжает «умирать» к дяде в Головлево, а уже потом мы узнаем, почему она не смогла добиться успеха в театре. Читатель все время догоняет героев во времени и пространстве – попутно ловя себя на мысли о том, что их жизненный крах был неизбежен.

 

Какие были сценические и экранные версии романа

Что было дальше?

Осенью 1880 года – через несколько месяцев после выхода книжного издания «Головлевых» – Николай Куликов поставил по книге спектакль в частном московском театре Анны Бренко⁠. Роль Иудушки исполнил Василий Андреев-Бурлак – один из самых ярких русских актеров последней трети XIX века. С тех пор щедринский роман неоднократно инсценировали: можно вспомнить постановки Евгения Весника и Николая Александровича (Малый театр, 1978), Льва Додина (МХАТ, 1984) и Кирилла Серебренникова (МХТ им. Чехова, 2005) и телеспектакль Юрия Маляцкого (ЛенТВ, 1969).

«Головлевых» дважды экранизировали – в 1933 году (под названием «Иудушка Головлев»; режиссер Александр Ивановский) и в 2010-м (режиссер – Александра Ерофеева).

 

Кадр из фильма «Господа Головлевы» (2010)

В 1914 году к 25-летию со дня смерти Салтыкова-Щедрина в «Русском богатстве» была опубликована глава «У пристани» – финал истории Головлевых, который был написан на рубеже 1876–1877 годов и не устроил писателя.

Влияние «Господ Головлевых» на русскую литературу можно проследить вплоть до последних десятилетий. Такие знаковые тексты, как «Детство Темы» Николая Гарина-Михайловского (1892), «Мелкий бес» Федора Сологуба (1905), «Уездное» Евгения Замятина (1912), «Детство» Максима Горького (1913), «Елтышевы» Романа Сенчина (2009), написаны с учетом романа Салтыкова-Щедрина. При всей непохожести друг на друга они выдержаны в мрачных тонах и развивают темы и мотивы «Головлевых»: распад старого быта, насилие в семье, утрата смысла жизни.