Настоящее лицо войны: что нужно знать о повести Бориса Васильева «В списках не значился»

 

«В списках не значился» – одна из самых известных повестей Бориса Васильева. Это история о первых днях войны, об обороне Брестской крепости и о людях, вставших на ее защиту. Но, как и в других текстах Васильева, здесь есть и критический взгляд на то, что происходило на фронте. Разговор об этом произведении мы хотим приурочить к 22 июня, когда в России отмечается День памяти и скорби – дата начала Великой Отечественной войны.

 

Неизвестный подвиг

Принято считать, что идея создания повести появилась у автора после случайной встречи на вокзале в Бресте. Он увидел женщину, которая принесла цветы к табличке с именем Николай. Оказалось, что этого бойца не внесли в списки.

Васильев пытался найти хоть какие-то сведения о нем, но даже фамилии этого человека не сохранилось. Так неизвестный и стал прототипом лейтенанта Николая Плужникова – главного героя, который попадает в Брестскую крепость 21 июня 1941 года и противостоит немецким захватчикам долгие 10 месяцев. Автор дал герою имя своего погибшего школьного товарища, а встреченную на вокзале женщину упомянул в эпилоге повести.

Правдив ли этот случай или это только литературная легенда, особого значения не имеет. К моменту появления «В списках не значился» трагедию Брестской крепости уже открыл для читателей писатель и исследователь Сергей Смирнов. Именно он рассказал о подвиге защитников Бреста, о котором до 1957 года почти никто не знал: считалось, что крепость пала в первые дни войны. Смирнов проследил судьбы последних бойцов, оборонявшихся в развалинах, когда фронт отошел к Смоленску, и восстановил имена многих сражавшихся. В 1971-м на основе его исследований в Бресте был создан мемориальный комплекс.

Обложка книги

 

Из документальной книги «Брестская крепость» Борис Васильев и взял часть эпизодов для своей повести. Воспоминания свидетелей и очевидцев, которые собрал Смирнов, указывают на то, что прототипом Николая Плужникова мог стать неизвестный красноармеец, продержавшийся до апреля 1942-го. Прототипом старшины считается боец, сбросившийся в июле 1941 года с Тереспольской башни со связками гранат на колонну немцев. А прототипом Рувима Свицкого исследователи называют скрипача Залмана Ставского, который якобы видел последнего оставшегося защитника крепости.

Как бы там ни было, Плужников – нечто большее, чем его прототип. Он собирательный образ всех легенд Брестской крепости, настоящий символ всех неизвестных, безымянных солдат, самоотверженно воевавших с захватчиками.

«Крепость не пала. Крепость истекла кровью. Историки не любят легенд, но вам непременно расскажут о неизвестном защитнике, которого немцам удалось взять только на десятом месяце войны. На десятом, в апреле 1942 года. Почти год сражался этот человек. Год боев в неизвестности, без соседей слева и справа, без приказов и тылов, без смены и писем из дома. Время не донесло ни его имени, ни звания, но мы знаем, что это был русский солдат», – написал Борис Васильев в эпилоге повести.

«Я видел другую войну»

В одном из интервью Борис Васильев говорил:  «Я читал Бондарева, Бакланова. Но понял, что я видел совсем другую войну. Не ту, которая с разведками и крепкими тылами, а ту, где разорванные артерии и смерть».

Борис Васильев действительно испытал многое на себе. Он пошел на фронт добровольцем в 17 лет, только закончив 9 класс, воевал храбро, попал в окружение, был ранен, голодал.

«Участие в войне для поколения 1924 года рождения – не подвиг и не жертва потому, что мы поступали естественно, а жертва и подвиг представляют собой выход из естественного. Мы являли собой реальный результат правильного воспитания», – писал Васильев.

 

Он видел войну без прикрас со всем ее горем, жестокостью и грязью – и именно такой описывал ее в своих произведениях, считая безнравственным романтизировать военные действия. В повести «В списках не значился» автор, не жалея читателя, показывает войну со всеми ее страшными подробностями и человеческими страхами, которые не чужды даже героям:

Он извернулся, увидел широкое, залитое кровью лицо, остро торчащие остатки зубов в раздробленной челюсти, кровавую слюну, распухший, вывалившийся язык и закричал. Он кричал тонко, визгливо, а немец, улыбаясь мертвой улыбкой, все волок его к себе и волок, и Плужников вдруг с поразительной ясностью понял, что это – смерть, и сразу вспотел, и продолжал визжать, а немец все тащил его и тащил, медленно и неуклонно, как во сне. И совсем как во сне у Плужникова не было сил, а был только липкий, черный, лишающий рассудка страх.

 

 

Кадр из фильма «В списках не значился», 2025

Позже Васильев говорил в одном из интервью: «Я отрицаю войну как средство решения конфликтов. Я помню – война трупами пахнет. И ничем больше не пахнет. Не надо идеализировать».

А на вопрос о том, как он относится к преобладающей сейчас трактовке войны в героическом ключе, отвечал: «Это совершенно не то. Это писали и пишут люди, которые не воевали, а если и воевали, то за награды».

Последний герой

И все же война у Васильева многогранна. Среди страдания и боли еще яснее проявляется человечность, любовь к родной земле и жизни. Его герой – Николай – проходит путь от наивного мальчика, недавнего школьника, до взрослого мужчины. Проявляет огромную силу духа, твердую волю и характер. Не сдается, верит в победу, продолжает бороться до конца не ради себя, а из-за людей, отдавших за него жизни. Николай сражается так, что даже враги отдают ему должное:

Он остался в живых только потому, что кто-то погибал за него. Он сделал это открытие, не понимая, что это – закон войны. Простой и необходимый, как смерть: если ты уцелел, значит, кто-то погиб за тебя.

 

Кадр из фильма «В списках не значился», 2025

Как пишет исследователь Светлана Смагина, оборона Брестской крепости, в повести выступающей метафорой родины, показывается через две разные оптики: условно-бытовую (то, что происходит наверху, атака немецких войск на гарнизон) и символическую, которая разворачивается в подземельях крепости и соотносится с внутренней, духовной работой персонажа.

Обстоятельства, по словам исследовательницы, сами формируют героя, если в душе у него есть подходящая почва, а у Николая она есть. Плужников – типичный пример воспитания нового советского человека, для которого альтруизм, долг, совесть становятся ведущими ценностями, а стремление защищать родину является само собой разумеющимся и не нуждающимся в пояснениях.

И благодаря такому герою повесть Бориса Васильева не остается лишь военной историей, полной окопной правды, а поднимается на общечеловеческий уровень, утверждая, что «человека нельзя победить, пока он сам этого не захочет». 

По материалам eksmo.ru