Портрет Европы: «Волшебная гора» Томаса Манна

Сто лет назад, в ноябре 1924 года, вышел в свет философский роман «Волшебная гора». Его автор — Томас Манн — запечатлел в нем большой пласт немецкой культуры — от легенды о Гамельнском крысолове до «Фауста» Гете и «Тангейзера» Вагнера. Волшебная гора — это целый микрокосм, отдельный сказочный мир. Роман сложен и глубок. Чтобы освоить его смыслы, нужно обладать хорошим интеллектуальным и культурным багажом. Но даже без поиска глубоких смыслов здесь создана удивительная атмосфера, которая убаюкивает и расслабляет. В Бергхофе все спокойно, пока внизу свирепствует буря.

«“Волшебная гора” — лучший европейский роман после “Дон Кихота”».

 

Юрий Олеша

 

Обложка книги

 

Работать над «Волшебной горой» Томас Манн начал еще в 1912 году, но его остановила Первая мировая война. Тогда Манн, как и многие другие немцы, открыто поддерживал Германскую империю и считал своим долгом несение «интеллектуальной военной службы». Однако окончание войны и ее тяжелые последствия заставили автора пересмотреть свою позицию, и в 1919 году он возобновил работу над романом, значительно обогатив его полемикой с самим собой и столкновением противоположных мировоззрений.

 

Томас Манн (1875–1955)

 

 

Сюжет

 

Молодой инженер Ганс Касторп приезжает навестить двоюродного брата, находящегося в санатории «Бергхоф» («Горный двор») для больных туберкулезом. Он расположен вдали от мирской суеты, высоко в Альпах, где-то рядом с Давосом. Главного героя завораживает царящий в санатории неспешный ход жизни с ежедневными ритуалами вроде измерения температуры тела. Его окружают несколько ярких персонажей, воплощающих разные современные жизненные позиции: либерализм, консерватизм, гедонизм, естественно-научный материализм. Ганс попеременно тянется к каждому персонажу — и его трехнедельные каникулы затягиваются на семь лет. Лишь внезапный удар грома напоминает о том, что над Европой (миниатюрным отражением которой служит санаторий) сгущаются тучи мировой войны. Несмотря на постоянную близость смерти, размеренная жизнь идет своим чередом в застывшей атмосфере «прекрасной эпохи«: пациенты до хрипоты спорят друг с другом об отвлеченных понятиях, женщины и мужчины находят время для флирта и спиритических сеансов.

 

Горная местность возле Давоса, места действия романа

 

Какой культурно-исторический фон у романа

 

Томас Манн изображает Европу во всех ее проявлениях, втиснутую в рамках одной туберкулезной лечебницы. Касторп сталкивается с идеологией, философией, искусством и основными народами Европы рубежа XIX–XX веков накануне Первой мировой войны. В это время Освальд Шпенглер пишет свой знаменитый труд «Закат Европы». И в труде Томаса Манна действие не случайно происходит в больнице. Культура и искусство того времени (Fin de siècle (Конец века) на Западе, Серебряный век в России) была «больна» декадентством. Упадническое настроение в мыслях интеллигенции, повальное увлечение спиритуализмом и гаданиями. Другая же часть интеллигенции, видя, как вырождаются остатки аристократии, искала спасение в консерватизме. Иные же предлагали поиск компромиссов с низшими слоями в виде национального синдикализма, который через пару десятков лет выльется в фашизм и нацизм. Иллюстрируют подобное положение и жители «Волшебной горы» — представляют разные мировоззрения, идеологические взгляды и этносы. А Ганс Касторп как символ молодой и будущей Европы учится у этих дряхлеющих людей, чтобы потом сгинуть в мировой войне.

«Волшебная гора» — одно из первых художественных произведений, где всерьез обсуждаются вопросы психоанализа. Как и Фрейд, Томас Манн пытался разобраться в причинах того, почему интеллигенция начала прошлого века оказалась настолько заворожена недугом, распадом, смертью. Роман был написан примерно в то время, когда Фрейд открыл в человеке неодолимое «влечение к смерти». Присутствует в романе и комплекс идей аналитической психологии Юнга. Будни обитателей санатория в «Волшебной горе» описаны Манном не без иронии, что контрастирует с трагедией «Смерти в Венеции», посвященной той же самой теме пассивности декаданса, «победы сил хаоса над силами порядка».

 

Что олицетворяют образы героев 

 

В литераторе-масоне Людовико Сеттембрини Томас Манн создал собирательный образ всех либеральных демократов того времени. С одной стороны, они очень хорошо образованы, разбираются во многих вещах, тонко чувствуют искусство и выступают за прогресс, но, с другой – позволяют себе шовинизм или расизм (Сеттембрини несколько раз пренебрежительно высказывался о русских, восточных европейцах, неграх) и совершенно не понимают жизни в ее диалектике и вечном движении. Для него культурный слой, существование в искусстве намного ближе, чем реальность. Некоторые исследователи полагают, что в образе Сеттембрини Томас Манн запечатлел некоторые черты своего старшего брата Генриха.

 

Мистически настроенный иезуит Лео Нафта более радикален. В его образе Манн изобразил интеллектуалов, которые стремились в Европе к жесткости, порядку и авторитарной власти. Для них было характерно коллективистское мировоззрение и желание перевернуть старый мир. Но Нафта больше обращается к религии, чем к коммунистическим или фашистским идеям.

 

Либерала Сеттембрини и консерватора Нафта писатель ввел в свой роман, когда, как мы говорили вначале, возобновил прерванную Первой мировой войной свою работу над «Волшебной горой». Сам Манн говорил, что ему не нравится ни тот, ни другой персонаж, однако первый немного ближе из-за его человеколюбия, пусть и напускного.

 

Со времен Ницше в философии существует деление характеров на аполлонический и дионисийский. Первый олицетворяет порядок, закон и форму, а второй беспорядочность, нарушение этой формы и несоблюдение правил. Голландский бизнес-магнат Пеперкорн появляется лишь в конце книги, но его сильная личность притягивает к себе всех обитателей санатория. Это типичный дионисийский образ. В Пеперкорне отражены пусть примитивные, но очень необычные черты для интеллигенции того времени. Дело не в пьянстве и увлечениях женщинами, а в могучем жизнелюбии. Его качеств не было ни у кого на Волшебной горе. Между тем у Пеперкорна был реальный прототип, который при прочтении романа сразу себя узнал и подал жалобу: немецкий писатель, нобелевский лауреат Герхарт Гауптман.

 

Иллюстрация к роману «Волшебная гора»

 

Иоахим Цимсен, двоюродный брат главного героя, олицетворяет аполлонический типаж, в противовес Пеперкорну. С другой стороны, он символизирует прусскую военную интеллигенцию, бывшую основной поддержкой кайзера Вильгельма в Первой мировой войне. Для него характерны скромность, соблюдение установленных правил, нежелание демонстрировать свои чувства, а главное — стойкость и переживание любых невзгод так, как подобает прусскому офицеру. Это излюбленный типаж Томаса Манна. Он кочует из произведения в произведение, и воплощен, например, в Томасе Будденброке из романа «Будденброки (за который Манн в 1928 году получит Нобелевскую премию) или Густаве фон Ашенбахе из повести «Смерть в Венеции». Потом такие прусские офицеры на Нюрнбергском трибунале будут утверждать, что они просто выполняли приказы.

 

В лице докторов Беренса и Кроковского Манн изобразил характерное научное мировоззрение для Европы того времени. С одной стороны, полное уничтожение любой метафизики, чувств и скрупулезное изучение объектов, даже если это живой человек, безо всяких скидок. С другой — фрейдизм, психоанализ и поиск ответов на многие вопросы в феноменах, которые сложно зафиксировать (подсознание, бессознательное, сны, фантазии).

 

 

В чем критики видят параллель с «Фаустом»

 

У «Волшебной горы» много параллелей с «Фаустом». Первое, что бросается в глаза, — это жанр: оба произведения типичные представители немецкого Bildungsroman, что на русский язык можно перевести как роман-наставление или роман-воспитание. В обеих книгах в центре повествования молодые люди, проходящие некий путь, рука об руку с наставниками, дабы выйти совершенно новыми по итогу произведения. Другое дело, что и «Фауст», и «Волшебная гора» гораздо глубже, чем типичный Bildungsroman.

 

Обложка книги

 

И там, и тут есть мотивы пантеизма, то есть когда Бог отождествляется с природой. Оба произведения еретические, в ортодоксальном понимании христианства. Гете в лучших традициях своего времени намешивает античную мифологию, поклонение природе, а Манн исследует ничтожность человека не перед Богом, а перед натурой, судьбой и смертью. При этом и там и там человек довольно слаб физически перед такими мощными явлениями, и единственным выходом для него является быть сильным духом — а не разумом, знаниями, верой или чем-то другим.

 

Оба молодых человека, Касторп и Фауст, выступают как искатели какой-то истины (порой не зная какой). Все и все пытаются их научить, вразумить, рассказать и перетянуть на свою сторону, а они скорее пассивные наблюдатели за происходящим вокруг. Они делают только одно волевое движение за все произведение: Фауст вызывает Мефистофеля, а Касторп добровольно входит на Волшебную гору. А дальше течение их подхватывает, чтобы вынести к финалу. Интересна и интерпретация образа Мефистофеля как злонравного наставника: то есть такого, который может хорошо рассказать об окружающем мире, многому научить, но только в рамках своего мировоззрения, не пытаясь давать самостоятельности ученику и расширять его горизонты вовне. В «Волшебной горе» эта роль досталась сразу двум персонажам: Сеттембрини и Нафте. Сам Касторп называет в одной сцен Сеттембрини «педагогическим сатаной».

 

Наконец, сам роман «Волшебная гора» имеет огромное количество отсылок на трагедию Гете. Чего только стоит глава «Вальпургиева ночь» в «Волшебной горе», где герои постоянно цитируют «Фауста». В самом произведении Гете этот праздник занимает важное место в сюжете, когда Мефистофель знакомит Фауста с «иным» миром.

 

Обложка аудиокниги