Владимир Григорьевич Калмыков родился в 1932 году в Новочеркасске. С детства мечтал стать военным, и, хотя, уже в юности у него проявился поэтический дар, любовь к литературе воспринималась им как отдых, увлечение.

Неожиданная беда настигла Владимира Калмыкова, курсанта военного училища, на посту. Накануне делали какие-то медицинские прививки, и вот на посту у него поднялась сильная температура, он потерял сознание. Очнулся в госпитале. И страшный диагноз, как приговор: рассеянный склероз – болезнь, против которой у медицины пока нет эффективных средств.

Это был 1950 год. Казалось, что у него все еще впереди, ведь ему исполнилось только 18 лет. Но с тех пор началась нечеловечески трудная, изо дня в день, борьба с недугом, вырывающим из рук – костыль, из-под ног – землю, из пальцев – карандаш. Но он всегда и во всем пытался отыскать радость. В нем жил какой-то неукротимый дух.

У Владимира проявился поэтический дар. Он вот так просто и заявляет:

Мне не стоять в строю твоем,

Родная армия Советов,

Теперь оружие мое –

Певучее перо поэта.

Сначала из-под карандаша, когда он еще не выпадал из рук, а затем из-под клавиш пишущей машинки появляются строки и строфы первых стихотворений. Их публикуют на страницах новочеркасской городской газеты «Знамя коммуны», областной газеты «Молот», а потом и в первой его книжке, изданной в Ростове. Читая их, видишь, с какими трудностями искренность, непосредственность чувств, мыслей, образов обретают законченную стихотворную форму.

Читатели заметили чистоту и искренность его души, а также трагическую и мужественную судьбу автора. Поэта стали приглашать на выступления в библиотеки, институты, на предприятия Новочеркасска. Просто подъезжали к его дому на улице Народной автомашины и увозили автора на литературные вечера. Инвалидную коляску вносили в аудиторию, ставили на сцену, и поэт читал свои стихи новочеркасским рабочим, студентам, школьникам, выступал со своими новыми стихами перед молодежью Ростова. Крепкая дружба завязалась у Калмыкова с учащимися горно-геологического техникума и новочеркасскими военными, с которыми ездил даже на учения.

А пишущая машинка на улице Народной не знала отдыха. И чем сильнее наступал недуг, тем яростнее сопротивлялся поэт, тем напряженнее он работал. И вот в конце концов остался все еще послушным только один палец, которым можно ударять по клавишам пишущей машинки. Да и клавиши зачастую перед глазами расплывались, так как слабело зрение. Если жена еще не вернулась с работы или дочь из школы, то и некому было записать только что найденное, ускользающее слово.

В 1974 году поэта не стало. В небольшом одноэтажном доме, где находилась творческая мастерская поэта (квартира поэта была рядом в стандартной пятиэтажке), открыли музей. Здесь можно было увидеть инвалидное кресло-каталку, шкаф с любимыми книгами поэта, телефон (связь с внешним миром), небольшие гантели (поэт, как мог, старался поддерживать физическую форму), гитару на стене (любил петь), а на рабочем столе – ту самую пишущую машинку с листком бумаги на валике, вложенным поэтом в свой последний час. Музей пользовался популярностью у жителей Новочеркасска и гостей города. Сюда к Владимиру Григорьевичу при его жизни приезжали Анатолий Калинин, Роберт Рождественский, Сергей Смирнов, Алим Кешоков. При музее работал литературный кружок для инвалидов, занимавшихся творчеством. Но несколько лет назад, после смерти вдовы поэта, которая заведовала музеем, его закрыли.

Что осталось на память о поэте? Переулок его детства в районе железнодорожной станции Новочеркасск-Семинарский  (теперь улица им. Калмыкова),  дом поэта на ул. Народной, № 62/2 и, конечно, стихи.  Калмыков – автор поэтических сборников, вышедших при его жизни: «В строю» (1960) и «Возвращение» (1964). Три книги вышли в свет после смерти поэта: «Я иду по земле» (1982), «Мир непохожий» (1992) и «Избранное (стихи и проза)»  (1997).