АЛЕКСАНДР ТАИРОВ: ВЛАСТЬ ТАЛАНТА

АЛЕКСАНДР ТАИРОВ ВЛАСТЬ ТАЛАНТА.jpg Театр — что-то фантастическое, праздничное, феерическое, даже волшебное, рождающее новые смыслы, переворачивающие сознание. Именно так многие из нас представляют самую суть театра. И вот квинтэссенцию такого понимания отразил выдающийся режиссер Александр Таиров, 135-летний юбилей которого сегодня мы отмечаем. Уже в 29 лет он создал собственный Камерный театр. Точнее, чем он сам, и не скажешь об интригующей эстетике Камерного: «Прочтите “Тысячу и одну ночь” и фантастические рассказы Гофмана, перелистайте страницы Жюля Верна, Майн Рида, Уэллса — и тогда, быть может, вы получите некоторое представление о том, как возник Камерный театр…» Уже от одной этой цитаты веет какой-то загадкой. Загадкой было и всё творчество Таирова. Во всяком случае оно воплощало удивительный внутренний мир, ни на что не похожий и манящий.

Именно поэтому Таиров произвел такое огромное впечатление на современный театр в целом. Его художественные принципы повлияли на многих выдающихся режиссеров современности. Само жизнеописание Таирова могло бы быть названо «Власть таланта». Судите сами. Хотя Александр с детства любил театр, но был вынужден покориться воле родителей и учиться на юриста в Киевском и Петербургском университетах. Ему прочили успешное будущее на этом поприще, всё к тому и шло. Он даже поступает в Московскую адвакатуру… И вот, представьте, 10 лет учился на юриста, а потом всё бросил и посвятил свою жизнь театру. Внешне — да, он послушно ходил на лекции и сдавал экзамены. Но никто не знал, что творилось у него в душе. А там властвовал Театр и необычные смелые фантастические идеи Таирова-режиссера. Когда он сорвал с себя оковы обстоятельств, поменялось очень многое. Рожденный в еврейской семье, он принимает лютеранство. Меняет фамилию: Корнблит на Таиров. А ведь «таир» — по-арабски «орёл». Он разводится с первой женой и женится на актрисе Алисе Коонен, которая становится его музой, соратницей, единомышленником, женщиной, которую он любил всю оставшуюся жизнь. Сначала Таиров в качестве актёра играет в разных труппах, в частности в театре Веры Комиссаржевской, в Свободном театре Константина Марджанова, работает в театрах Риги, Симбирска, Петербурга.

Но уже в 1914 году в 29 лет вместе с Алисой Коонен и группой молодых актеров он создает свой Камерный театр. Справедливости ради надо сказать, что в те годы создать театр было не очень сложно, новые театры нередко появлялись как грибы после дождя. Но вот создать такой театр, который привлечет внимание, о котором заговорят, к которому потянутся — вот это было непросто. При всем при том, самое удивительное, что Таиров никогда не думал всерьез, как привлечь публику, тем более, как угодить ей. Он просто воплощал на сцене свой сложный причудливый внутренний мир, а это притягивало, как магнит.

В своих постановках режиссёр уделял огромное внимание пластике, движению, жесту, и это тоже завораживало. Он стремился к союзу театра со смежными видами искусства — музыкой, балетом, живописью. И хотя Таиров немало говорил о необходимости «театрализации театра» и избавлении от гнета драматургии, позже Камерный театр назовут театром «большой литературы и самой изысканной живописи».

Камерный театр открылся «Сакунталой», драмой древнеиндийского писателя Калидасы в переводе Константина Бальмонта и оформлении Павла Кузнецова. Потом последовали просто десятки удивительных, красивых, спорных, но всегда впечатляющих спектаклей. Среди них «Веера» К. Гольдони, «Саломея» О. Уайльда, «Принцесса Брамбилла» по Э. Т. А. Гофману, «Ромео и Джульетта» Шекспира, «Федра» Расина. Конечно, бросалось в глаза программное желание Таирова не ставить «на злобу дня». Он купался в своих изысканных фантазиях и глобальных масштабах вечности. Вообще же палитра литературного материала, которая интересовала Таирова, была очень широка — от Честертона «Человек, который был Четвергом» до «Оптимистической трагедии» Вишневского. Сам режиссер назвал свое детище «театр эмоционально-насыщенных форм» или «театр неореализма». Может быть, поэтому он и именовал свой театр «камерным». Ведь трудно представить, что твои идеи, причем сложные и эстетские захватят многих и многих. Но в случае с Таировым получилось совсем наоборот. Тема власти таланта всегда доминировала в судьбе Таирова. Представьте, он же официально не учился театральному искусству, а вот создал свой театр и свою эстетику. Причем лучшие драматурги мира признавали его режиссерский талант.

В 1929 году Таирову из Германии свою «Трехгоршевую оперу» передает Бертольд Брехт. А Юджин О’Нил, увидев свои пьесы в режиссуре Таирова, заявил: «Камерный театр воплотил мою мечту». Да, Таиров мог не только удивить, но потрясти. Он любил глобальные темы и при этом умел придать спектаклю масштаб древней трагедии. Конечно, Таиров раздражал советскую власть. Особенно в сталинское время. В стране восхваляют вождя, ставят идеологически выдержанные спектакли, а тут какой-то Таиров с эстетскими изысками. Последствия этого диссонанса не заставили себя ждать.

Начиная с 1936 года критике подвергается практически каждый спектакль мастера. Одобрение получил лишь спектакль «Модам Бовари» по пьесе Густава Флобера с Алисой Коонен в главной роли (он был настолько блистательным, что критиковать его не решился никто). Но этот спектакль стал лишь исключением из правила.

Критики соревновались в том, кто больнее уколет Таирова, и вроде бы аргументировали свои обвинения, но, в сущности, если называть вещи своими именами, шла самая настоящая заказанная сверху травля. Но Таиров продолжал работать, несмотря ни на что. Ведь Камерный был буквально его жизнью. Тогда власти решили не ограничиваться критикой, и в 1937 году поступает распоряжение объединить театр Таирова и Реалистический театр Николая Охлопкова. С самого начала было понято, что два таких крупных и самобытных мастера не сработаются, и в 1939 году Охлопков со своей труппой покинул Камерный театр. Двуличие власти выражалось в том, что Таирову одной рукой давали звания и ордена, а другой — откровенно его топили. В любом случае травля Таирова на уходе Охлопкова, конечно, не закончилась. И так как он продолжал работать и не отказывался от своих художественных принципов, в которых не было ничего советского, при этом ставил много зарубежных произведений, то в 1949 году в рамках кампании по борьбе с космополитизмом Таиров был уволен из им же созданного Камерного театра и переведен в Театр имени Вахтангова вместе с Алисой Коонен. Это был даже не удар ниже пояса. Это было убийство…

В августе 1950 году Камерный театр Таирова был переименован в Московский драматический театр имени А.С. Пушкина, а в сентябре Таиров умер… Знал бы он, что пройдут годы, и его вклад в мировой театр будет безусловно признан и в полной мере оценен. Его будут назвать «великим», «новатором», «театральным реформатором», «гением», будут говорить о «феномене театра Таирова»… Выдающиеся режиссеры мира будут с интересом изучать все его записи, постановочные планы, организацию мизансцен, будут как драгоценность собирать любые свидетельства о его постановках …

О Таирове и его театре будут ходить легенды. А отблески его идей будут сиять в гениальных спектаклях по всему миру, словно отблески удивительной личности, творившей и жившей во власти своего большого и необычного таланта.

24 ноября 2020